Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

– Как ты смотришь на то, чтобы потанцевать? – Майкл отошел от Микаэлы на полшага и протянул ей раскрытую ладонь.

– Мог бы и не спрашивать. На танцы со мной у тебя карт-бланш.

Микаэла оказалась прижата к подтянутой груди Майкла, и они начали плавно двигаться под тихую музыку. Это было сказкой, в которой Золушке достался принц. И не важно, что в этой истории богатство и власть в равных пропорциях принадлежали как принцу, так и его Золушке.

Это так разительно отличалось от того, что помнила Микаэла из прошлого. Раньше, когда она посещала Бал Серебряной Луны вместе с… Адамом, то стояла в сторонке, пока он решал бизнес-вопросы. Микаэла скучала, но наслаждалась передышкой. Ощущением реальности. Того, что жизнь вокруг шла дальше, а не состояла из одних жутких эпизодов ее выживания.

Сейчас же Микаэла наслаждалась вечером, отдавалась танцу и любовалась мужчиной, который так трепетно и бережно держал ее в своих руках.

– Я бы даже сказала, что у тебя полный допуск ко всему, что касается меня.

– Черт, Мика, здесь слишком много людей, чтобы говорить мне подобное. – Майкл опустил голову так, что его слова касались ее уха горячим дуновением. Но этого хватило, чтобы ноги Микаэлы превратились в желе. – А еще это чертовски соблазнительное черное платье сводит меня с ума. Ты даже не представляешь, сколько раз за последний час я воображал, как буду снимать его с тебя.

Микаэла никогда бы не подумала, что слова могут возбудить сильнее прикосновений, но сейчас происходило именно это.

– Тебе стоит прекратить, – отозвалась Микаэла вмиг осипшим голосом, а ее сердце наворачивало уже третий круг на американских горках.

– Иначе что? – Глаза Майкла, обращенные на нее, казались двумя ониксовыми омутами, противостоять которым было невозможно.

– Иначе твое нахождение на территории кампуса окажется мелким грешком по сравнению с тем, что именно я с тобой сделаю.

Микаэла почувствовала, что спина Майкла напряглась под ее ладонью. А все его мысли и желания чуть ли не физически ощущались в воздухе и томительно-разжигающим потоком перетекали в нее через их связь.

– Тогда нам стоит скорее вернуться в номер. – Только один гипнотизирующий взгляд Майкла делал Микаэлу влажной и жаждущей.

– Тут ты прав.

Стоило двери номера закрыться за спиной Микаэлы, как Майкл, пожирая жену голодным взглядом, прижал ее к стене. Это была жажда, которую могла утолить только нареченная пара, только Микаэла, боровшаяся с собственным дыханием. Но это не помешало ей остановить напор мужа.

– Я хочу увидеть всего тебя.

Эротично соблазнительный голос Микаэлы заставил Майкла затаить дыхание. Она наслаждалась каждой секундой, в продолжение которой муж трепетал в ее руках от одного ее слова. Осмелев, Микаэла провела ладонью по его брюкам.

– Слишком нетерпелив. – Она закусила губу, чувствуя, как член Майкла дрогнул под ее пальцами, еще сильнее оттопыривая ткань черных брюк. – Встань перед кроватью.

Приказом она обожгла кожу под ухом Майкла. Микаэла видела, как его голубые глаза заволакивались волчьим протестом. Ох, его волку не нравилось подчиняться, но сейчас она хотела почувствовать хрупкую и столь соблазнительную власть в своих руках.

– И не двигайся, что бы я ни делала.

Майкл протяжно застонал. Микаэле нравилось его истязать. Лишать быстрой кульминации. Она хотела ощутить на себе атмосферу томного ожидания, хоть и ее собственное тело уже начинало предавать: между бедер пульсировало. Микаэла остановилась в нескольких шагах от Майкла, со сладострастием впитывая в себя его образ.

Широкие плечи, сильные ноги и, как знала Микаэла, упругий зад. Пару раз она ловила себя на мысли, что хотела оставить на нем след своих зубов.

– Помочь?

– Начну с галстука.

Она специально не замечала острой нужды и яркого, словно рождественские фейерверки, вожделения во взгляде мужа, ведь тогда и сама не сдержалась бы. Тихо стуча каблуками по паркету, Микаэла подошла к замершему в ожидании Майклу. Ее длинные пальцы с легкостью ослабили узел на галстуке, и ненужный аксессуар упал на пол.

– Теперь пиджак.

– Будешь озвучивать каждое действие?

Майкл замер в попытке приблизиться к Микаэле. Она улыбнулась, сощурив глаза. Примерялась. Решала, что хотела сделать дальше. Но одно знала наверняка: если он двинет хоть пальцем, то на нее может больше не рассчитывать. Микаэла была настроена решительно и уж точно не собиралась в этот раз идти на поводу у своего мужчины, который пусть и сделал бы все на высшем уровне, но не утолил бы волчье любопытство.

– Если потребуется. – Микаэла положила ладони на грудь Майкла и медленно, вызывая дрожь в его теле, провела ими до плеч и стянула пиджак. Он оказался там же, где и галстук. – Сейчас, наверное… – Микаэла нарочно выдержала паузу, во время которой Майкл, кажется, перестал дышать, – ботинки.

Разочарованный стон, смешанный с рыком недовольства, зародился в его груди. Однако он так же быстро оборвался, когда Микаэла опустилась перед ним на колени. Она начала развязывать шнурки на лакированных ботинках, и это заставило ее желать своего истинного еще сильнее. Запах возбуждения наполнял легкие Микаэлы, будто того, насколько сильно намокли ее собственные трусики, было мало. А она искренне верила, что быть еще более жаждущей просто невозможно.

Майкл откинул обувь в сторону, а следом за ней с его ног исчезла и пара носков.

– Не надоело? – спросил Майкл, когда Микаэла поднялась на ноги.

– Мне никогда не надоест. – С этими словами она начала ритмично расстегивать белые пуговки на рубашке мужа. – Мне нравится смотреть на то, как на тебе становится все меньше одежды, – с придыханием добавила Микаэла и оставила на оголившейся коже невесомый поцелуй. – Мне это определенно нравится. – Она спускалась все ниже и ниже, пока не оказалась на уровне его живота.

Темная дорожка волос, уходящая под пояс брюк, заставила воображение Микаэлы встрепенуться, и она сильнее сжала ноги в попытке унять тяжесть и ноющее томление. Еле ощутимый поцелуй в костяшку над линией приспущенных брюк вырвал из груди Майкла глубокий и опьяняющий звук. Тело ее мужа задрожало под губами Микаэлы. Но она собиралась продолжать свою пытку. Вопросом оставалось лишь то, кого она мучила на самом деле: Майкла или себя.

Черт! Эти глаза, подернутые поволокой, которые с таким желанием смотрели на нее. Она должна была довести все до конца, до того момента, когда ее нареченный сойдет с ума от похоти. И Микаэла отчего-то была уверена, что ей воздастся за все деяния. В стократном размере. Что она будет удовлетворена так, что не сможет ходить. Так, что не сможет вспомнить своего имени.

– Осталось немного, милый.

Рубашка оказалась